Женщина отпрянула, потрясенная жестокостью той, которую считала своей единственной союзницей. Внезапно я ощутил – точнее, увидел, – как вспыхнули ослепительным светом микроорганизмы Вардена внутри Френты, и почувствовал, как информация хлынула из ее простертой руки в тело испуганной Эмлы Квор. Казалось, между ними протянулись миллионы крошечных паутинок – энергетических связей.

Через несколько мгновений ослепительное видение исчезло, и женщина странно, словно подпрыгивая, подошла ко мне, с помощью Френты взобралась на спину и вцепилась в меня железной хваткой. Френта удовлетворенно кивнула, отошла немного и размашисто начертала в воздухе несколько священных символов.

– Внимание! – громко потребовала она. – Отныне вы связаны друг с другом – пока я не освобожу вас! Следуйте за мной и не отставайте! Мы отправляемся!

– Вы точно можете стать волшебником, – сказал я Френте, чувствуя, как оцепенела моя пассажирка.

– Обижаешь, – бодро ответила она и широким шагом направилась прямо в непроглядную тьму промокших джунглей,

Долгое и трудное путешествие мы проделали в неожиданно быстром темпе. Френта, чье лицо я так и не разглядел как следует, шагала чрезвычайно проворно и совершенно не уставая. Человек-червяк и Гемара тоже двигались легко и свободно, чего не скажешь о нас с Дарвой. Френта вспоминала об отдыхе только тогда, когда мы начинали падать в буквальном смысле, но и тогда привалы были намного короче и реже, чем хотелось бы.

Всю ночь мы шли в непроницаемой мгле и утратили всякое представление о времени и направлении. Наконец мы добрались до маленькой поляны, и Френта объявила ночлег. Нам позволили отправиться в лес и найти себе пищу, а затем немного поспать. По словам Френты, передвигаться днем было слишком рискованно, а нам предстояло сделать еще как минимум два перехода.

Мы с Дарвой изнемогали от усталости, но прекрасно понимали, что сейчас нам, как никогда, требуется стойкость и выносливость. Не в силах охотиться по-настоящему, мы удовольствовались несколькими маленькими зверьками – предварительно убедившись, что это не оборотни, – закусили дикими фруктами и мгновенно заснули. Проспали мы целый день.

Разглядеть Френту нам не удалось не только ночью, но и при свете солнца – факт, весьма заинтриговавший нас с Дарвой. Мы были уверены, что она тоже является своеобразным оборотнем, хотя в чем именно – оставалось только гадать.

На привалах мы выставляли часовых, но лазерные пистолеты я не доверял никому. Большинство оборотней понятия не имели, как с ними обращаться, а остальные физически не могли этого сделать. Кроме того, уверен я был только в Дарве, не умевшей стрелять, и в себе самом.

Следующая ночь ничем не отличалась от предыдущей, хотя мы сделали долгий привал, пережидая особенно сильный ливень. Я немного восстановил силы. Моя пассажирка молчала как рыба, и я был благодарен ей уже за это – мне было не до разговоров. На третью ночь мы внезапно вышли на пустынный пляж и, значит, вновь оказались на южном берегу, но уже более чем в сотне километров от Бурже.

С радостью я понял, что путешествие наконец-то завершилось. Наша таинственная провожатая безошибочно вывела свой отряд к цели, минуя не только территории Компаний и почти все оживленные дороги, но и непроходимые топи, каких было немало в этом районе.

– Теперь мы в безопасности, – заверила нас Френта. – Здешний лагерь великолепно замаскирован; его не обнаружит даже самый опытный волшебник.

Я недоуменно осмотрелся вокруг:

– А где же он?

– Пошли, – поманила она, и мы спустились к самой воде, где береговая линия изгибалась, образуя небольшую бухточку.

Только что местность выглядела унылой и пустынной – и внезапно мы с изумлением обнаружили, что находимся в очень большой, хотя и примитивной деревушке, с палатками, кострами и горящими факелами. Я решил поэкспериментировать: встал лицом к морю, сделал несколько шагов назад и повернулся вновь. Ничего – пустота, тишина, безлюдье; отошел обратно – и вновь появился огромный поселок, населенный сотнями различных существ – и людей, и оборотней.

Френта приветливо помахала нам на прощание:

– Выбирайте себе место, селитесь, ни о чем не беспокойтесь. Еды тут хватает, боюсь только, что все хижины уже заняты. Если хотите, соорудите себе что-нибудь – в лесу достаточно древесины. Заклинание делает невидимым всю южную сторону залива на девяносто метров от берега, и, пересекая эту границу, будьте очень внимательны.

Наша маленькая группка таяла буквально на глазах: у моих спутников нашлась куча знакомых в огромной толпе кошмарных тварей, которыми кишел лагерь. Наши с Дарвой пассажиры со вздохом облегчения присоединились к небольшой компании почти неизуродованных людей. Дарва повернулась ко мне:

– Ну а мы что будем делать? Я пожал плечами:

– Спать. Утро вечера мудренее.

Вокруг крутилось множество разнообразных существ, и некоторые были поистине ужасны и отвратительны. Только преступный ум и нездоровая психика могли сотворить подобных уродов, и внешний облик несчастных красноречиво говорил, какой именно болезнью страдал их создатель. Я понимал, что заслуга Корила велика, однако он оставался прежде всего политиком, королем в изгнании, мечтающим вновь взойти на престол и готовым ради этого на все. Бесчеловечная система процветала на планете и до него, и при нем, однако он и пальцем не пошевелил, чтобы прекратить этот кошмар. Разумеется, для большинства людей, и в особенности для оборотней, это было в порядке вещей, но все же теперь Корил вселял в них надежду и толкал на отчаянное безрассудство.

В свое время Дарва интересовалась, насколько сильно мы отличаемся от пришельцев, – и я не смог ей ответить. Возможно, Корил знал ответ. Вряд ли он собирался устранить внешнюю угрозу только для того, чтобы другие чужаки сгноили его планету. Я больше не сомневался: эти люди – пешки в грязной политической игре. И рано или поздно, я узнаю, в какой именно.

Дарва отправилась разыскивать знакомых, и, увидев, что она оживленно беседует с кем-то возле одной из палаток, я решил присоединиться.

Заметив меня, она улыбнулась и поманила меня рукой, а затем повернулась к собеседникам, стоящим вокруг костра; один из них был человеком-лягушкой, другой – огромным пернатым созданием, отдаленно напоминающим человека. Я подошел поближе, но не успел произнести ни слова, как палатка за моей спиной открылась.

– Привет, Дарва! – услышал я знакомый голос. – Привет, Парк! Твой новый костюмчик тебе очень идет!

Я быстро обернулся – передо мной стоял улыбающийся Тулли Кокул.

Глава 11

КРЕПОСТЬ КОРИЛА

Мы с Тулли отправились прогуляться вдоль берега.

– Скажи, – не в силах сдержаться, выпалил я, – так это ты – Корил? Он засмеялся:

– Ну что ты! Я ему и в подметки не гожусь! На самом деле. Парк, я довольно заурядная личность. Родись я в далекой древности, мой удел – приходской священник. Я бы ценил тишину, покой и без помех предавался своим экспериментам. Бурже был для меня просто раем – никакого начальства и простой работящий народ в миролюбивой деревушке. Там я был по-настоящему счастлив.

– Так как же тебя угораздило попасть сюда? – поинтересовался я. – Только не говори, что это случайность!

Кокул таинственно усмехнулся:

– Нет, конечно. Я как тот пацифист, что запер дом на все замки, а потом обнаружил, что вражеская армия вовсю пирует у него в гостиной. Хоть я и простой волшебник, Парк, я еще неплохой политик, и все, что творится в моей деревне и за ее пределами, для меня не секрет. Я прекрасно понимал, что в один прекрасный день идиллия кончится, хоть и старался тянуть до последнего. Конечно, жаль терять такую синекуру, но чего уж скрывать: падение Мэтьюз – теперь только вопрос времени. Ты знаешь, Парк, иногда мне кажется, что она просто сумасшедшая. Морах выгораживает ее перед Синодом, но исключительно в корыстных целях, а Мэтьюз тем временем удовлетворяет свои безумные прихоти. Она садистка и настоящая преступница с гипертрофированным воображением и неукротимыми амбициями. Пока она хоть немного себя контролировала, я честно относился к своим обязанностям и помалкивал – вплоть до последней минуты. До тех пор пока Морах не осознал, что я прекрасно понимаю, какую игру он затеял.